Комаров Анатолий Григорьевич

Дважды воскресший  из пепла войны…

У участников Великой Отечественной войны особое восприятие действительности. Зная цену каждому мгновению, острее других они чувствуют жизнь. Ветераны бывают многословны, уделяя внимание малейшей детали, потому что чувствуют, что время, отмеренное им судьбой, на исходе. Поэтому людям, писавшим историю Второй мировой своей кровью, так важно воскресить в памяти каждый ее день, чтобы грядущие поколения знали цену Великой Победы.

Слушая выпуски новостей, инвалид Великой Отечественной войны Анатолий Григорьевич Комаров не может сдержать слез. Участвовавший в освобождении Европы боец не понимает, как западные политики нагло передергивают факты, перекраивают историю. Ведь еще живы ветераны, воспоминания которых — лучшее свидетельство тех суровых легендарных дней.

От родного порога…

Анатолий Комаров родился в 1926 году в городе Новоузенске Саратовской области в глубоко религиозной семье. Среди девятерых детей он был младшеньким.

Сначала мальчонку окрестили Николаем — в честь умершего до революции брата, но суеверные сестры записали его в ЗАГСе Анатолием.

Несмотря на это, своим ангелом-хранителем мой собеседник считает Николая-угодника, который в военное лихолетье дважды спасал ему жизнь.

Осенью 1936 года у Комаровых случилась беда. За высказывания против коллективизации по 58-й статье арестовали отца. Мужчина всего лишь возмутился, что многодетной семье придется сдать в колхоз единственную корову. Главу семьи отправили в лагеря в Коми АССР, откуда в 1950 году пришло письмо: «Причина смерти и место захоронения неизвестны».

Перед арестом отец наказал старшим детям разъезжаться из дома, чтобы не попасть под волну арестов. Но к началу войны Анатолий еще учился в 9-м классе. Страшным эхом прокатилась по родному городу весть о войне. Ушли на фронт мужчины. А вскоре в дома новоузенцев стали приходить похоронки. Чтобы не вызывать волнений, скорбные извещения почтальоны приносили около десяти часов вечера. По безудержным рыданиям, доносившимся из окон, соседи понимали, что в этот дом пришла беда.

В 1942 году с фронта вернулся тяжелораненый брат Александр. Глядя на него, проникшийся духом патриотизма Анатолий рвался на войну.

«На фронте обязательно нужна подготовка!» — увещевал юношу былой боец. Анатолий с отличием окончил курсы военных шоферов. После этого был направлен в Ульяновское танковое училище, которое окончил в звании старшего сержанта, получив специальность стрелка-радиста.

Перед отправкой на фронт на пересыльном пункте в Куйбышеве бойцы получили новое обмундирование. Сильно волновавшаяся за младшего сына мать зашила в гимнастерку Анатолия 90-й псалом, написанный сестрою на тетрадном листке. По мнению моего собеседника, материнский оберег и спас его в годы войны.

В военном пламени

Воевал А.Г.Комаров в составе 58-й Краснознаменной танковой бригады Второго Белорусского фронта. В Нижнем Тагиле получили танки Т-34, и с этого дня экипаж боевой машины стал для Анатолия второй семьей. Бойцов отправили на Наревский плацдарм. По дороге на фронт они и увидели страшное лицо войны: Белоруссия представляла собой сплошное пожарище. Вскоре танкисты сами прошли боевое крещение. Во время разгрузки техники стали бомбить налетевшие «мессеры». Некоторое время бойцы пролежали под танками, содрогаясь от адской какофонии взрывов. Но духом не пали, до назначенного места добрались…

Встречали прибывших танкистов фронтовой баней. В сосновом лесу расставили бочки со снегом, под бочками разожгли солярку, чтобы снег плавился. Нагретую таким образом воду разбавляли опять же снегом. Так и мылись. Сколько лет прошло, а эта фронтовая баня осталась в памяти Комарова…

В ночь с 14 на 15 января началась операция советских войск по освобождению Варшавы. Танк, в экипаже которого был Анатолий Григорьевич, в непроглядной тьме двигался в неизвестность — навстречу врагу и, возможно, гибели. В эту ночь паренек в очередной раз вспомнил о зашитом в гимнастерку псалме. Показалось, что от материнского оберега исходит вселявшее уверенность тепло.

…Мост, который предстояло пересечь в один из дней наступления, для танка стал последним препятствием. В борт попал снаряд — боевая машина рухнула в реку и загорелась. Танкисты, захватив оружие, выпрыгнули под мост. Чтобы выжить, нужно было продержаться до темноты. Но Анатолия Комарова оглушил очередной взрыв. Осколок, разрезав пуговицу телогрейки, вошел в ребро. Горящий танк и тлеющая на теле одежда — последнее, что запомнил впадающий в беспамятство танкист.

Глубокий обморок был похож на смерть. Поэтому по ошибке в родной Новоузенск отправили похоронку.

Но в то время, когда близкие оплакивали и поминали Анатолия, польские мальчишки нашли раненого бойца. Переложили его обмороженное тело на одеяло и дотащили до ближайшей хаты, стоявшей на отшибе от деревни. Хозяйка, пожилая полька, отнеслась к советскому танкисту как к сыну: сняла окровавленное белье, обработала рану. Листок с материнской молитвой был насквозь пропитан кровью.

Не успели перевязать раненого, как опять налетели самолеты. Деревня находилась на нейтральной полосе — ее обстреливали и немцы, и русские. Но польские женщины не бросили раненого бойца — на случай, если обрушится дом, вытащили на улицу и укрыли одеялом.

Потом русские разведчики переправили Комарова в Краков в госпиталь, из которого боец торопился выписаться, чтобы снова отправиться на фронт.

Рожденный в рубашке

«Воскрешение» Анатолия Григорьевича для родных было непростым. Из госпиталя он отправил на родину письмо, в котором сообщал о своем ранении. По неровным строчкам письма мать не признала своего сына, всегда отличавшегося хорошим почерком. «Сынок, мы примем тебя любым, — писала верующая женщина, как она думала, незнакомому солдату. — Ты только сообщи, где твои настоящие родители и родственники». Чтобы доказать свое родство, в следующем письме Анатолию пришлось назвать всех братьев и сестер, их адреса и даже кошек и собак, имевшихся в доме. Стоит ли говорить, что после такого известия радости близких не было предела. Еще раз убедилась тогда мать Анатолия Григорьевича, что сила материнской любви и искренней молитвы иногда побеждает даже смерть.

Второй раз Комарова   записали в погибшие  под Кенигсбергом, когда, как он сам выражается, была «ранена» его боевая машина.

К счастью, экипаж успел спешно покинуть горящий танк, и Анатолий снова почувствовал себя рожденным в рубашке.

Музыка Победы

И даже в те суровые дни, когда жизнь могла оборваться в любую секунду, бойцы не теряли силы духа и чувства юмора. Компанейский Анатолий Комаров ловко играл на трофейном аккордеоне, скрашивая однополчанам тягостные боевые дни. Еще в детстве мальчишка научился игре на различных инструментах от отца и брата. Бывало, вынесет из дома закрытый черным сукном аккордеон, спрячется в сарае и разучивает новые для себя мелодии.

День Победы Комаров встретил в Берлине с любимым  инструментом в руках. От счастья многие из бойцов с трудом сдерживали эмоции. Загрубевшими пальцами перебирая клавиши аккордеона, Анатолий Григорьевич с трудом верил, что отныне начнется новая, мирная, жизнь.

Однако демобилизоваться боец не торопился. До 1950 года А.Г.Комаров прослужил в Германии, после чего вернулся домой. Окончил Саратовский пединститут, встретив во время учебы свою будущую жену, ставшую верной подругой жизни уже на шесть десятилетий. В Кабардинку семья педагогов переехала в 1975 году. Работали в школе-интернате Приволжской железной дороги. Анатолий Григорьевич преподавал физику в школе № 7. Комаровы вырастили двух сыновей, стали достойным примером для четырех внуков, двух правнуков.

Но если вам доведется побывать в городе Новоузенске, то на памятной плите у обелиска воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, вы увидите надпись: «А.Г.Комаров». Для жителей  своей малой родины Анатолий Григорьевич так и остался там, на полях сражений, куда постоянно возвращаются его мысли…