Киричко Павел Иванович

По наказам отца

После окончания Великой Отечественной войны бывший танкист Павел Иванович Киричко отслужил еще шесть лет в армии и лишь затем вернулся в родную станицу Черноморскую..
Сегодня ему уже за восемьдесят, а тогда, в день начала войны, было четырнадцать. Отец мальчика, Иван Киричко, прощаясь с семьей перед уходом на фронт, наказывал старшему сыну Павлу во всем поддерживать мать, быть ей опорой в ведении домашнего хозяйства. Он погладил тогда его по вихрастой голове, поцеловал других сыновей, обнял жену и ушел навсегда. И. Киричко, как и многие другие мужчины с родной сторонки, погиб в ожесточенной схватке с врагом на «Голубой линии» под Крымском. Сколько их, таких же Иванов, сгинуло на дорогах войны, сколько детей осиротело, сколько вдов осталось в городах и селах – не счесть!
В станице Черноморской казачий род Киричко славился отличными кузнецами. А как известно, кузнецы на селе пользовались особым почетом и уважением. Так что жили они справно, хотя трудиться приходилось с утра и до позднего вечера. Особенно тяжко пришлось в годы войны, но каждый понимал: победа на фронте зависит от того, насколько надежен тыл. Помимо работы в колхозе у каждой семьи в станице были обязательства по сдаче яиц, мяса, молока, зерна и картофеля со своего подсобного хозяйства.
Александр, младший брат Павла, которому в начале войны было лишь два годика, помнит рассказ матери о том, что брат в военные годы стал ей первым помощником – и сена старался впрок заготовить, и хату к зиме утеплить, и дров напилить, а за ними еще и в лес нужно было идти. Да мало ли чего из сугубо мужской работы пришлось тогда взвалить на свои худенькие плечи как-то сразу повзрослевшим подросткам. Причем делать что-то по дому можно было только в свободное от работы в колхозе время, а его было очень мало, ведь Саша был еще и трактористом и всегда нарасхват.
Его мама, позже вспоминая трудную военную пору, говорила: «Паша вытянул нас в войну. Как бы мы жили без него, не знаю». Сдавая продукты со своего двора в поддержку фронта, Киричко, как и другие станичники, питались крапивой, из груши-дички и кислиц делали оладушки, да еще кое-что со своего огорода перепадало детям. Но ни голодное время, ни тяжелая работа, ни обязательства перед фронтом не озлобляли людей. Станичники готовы были все отдать, лишь бы скорее прогнать фашистов с родной земли и дождаться победы.
Когда Павлу доверили трактор и он стал готовить колхозную землю под новый урожай, ему мечталось, что это и не трактор вовсе, а танк, на котором мчится он в гущу боя и видит, как в страхе и панике драпают фашисты. «Получите, гады, за отца моего, за нашу Родину!» — говорит юный танкист… Юноша даже собирался прибавить себе годков, чтобы успеть повоевать. И он успел.
В 1945 году Павлу исполнилось восемнадцать лет, и он добровольцем ушел на фронт, хотя как тракторист имел броню. Но ехать пришлось не в Берлин, а совсем в другую сторону – на Восток. Вместе с другими парнями из Кубани его доставили к границе СССР с Японией. Там в победном 45-м танкист Павел Киричко прошел боевое крещение.
После окончания войны он служил в армии еще шесть лет. Его наградами за ратный подвиг стали две медали, в том числе «За победу над Японией». Ну а потом была долгая и такая долгожданная дорога домой. После возвращения в родную станицу Черноморскую Павел Иванович вернулся на работу в колхоз, позже трудился в совхозе. Тракторист, комбайнер Киричко вышел в передовики производства и неоднократно становился победителем соревнования среди механизаторов города. Сын ветерана, Владимир Павлович, повторил трудовой путь отца. Девятнадцать лет выходил в страду на комбайне убирать урожай зерновых, и его имя тоже звучало среди лучших комбайнеров Горячего Ключа.
Родная земля для Киричко — не пустой звук. Помните, у Твардовского есть такие слова: «Я долю свою по-солдатски приемлю, ведь если бы смерть выбирать нам, друзья, то лучше, чем смерть за родимую землю, и выбрать нельзя». Такую смерть выбрал казак Иван Киричко. Помнит и сейчас Павел Иванович прощальные отцовские слова: «Держись, сын! Смотри, не подведи!». И он оправдал надежды отца, вся его жизнь служит подтверждением этому.