Королев Алексей Никанорович

Поклон тебе, освободитель

Семнадцатилетним юношей добровольцем отправился на фронт защищать Родину. Служил рядовым, пулеметчиком первой пулеметной роты 395 стрелкового полка второй гвардейской дивизии.

— Помню, как форсировали Протоку, — рассказывает ветеран. — Весна начинала вступать в свои права. Мы, молодые солдаты, всю ночь не спали. Мокрые с головы до ног, пришли к церкви — Свято-Успенскому храму. Нашему взводу дали передышку, и мы, уставшие, уснули на пригорке, освещенном солнышком.

После освобождения Славянского района в ожесточенных боях под станицей Крымской Алексей Никанорович был сильно ранен. Врачам удалось сохранить его изувеченную осколками снаряда ногу. Полгода восстанавливался в госпитале города Армавира. После выписки Королева направили на станцию Кавказскую в запасной полк, откуда он попал в пограничное подразделение, а потом в дивизию НКВД.

— Мы занимались оперативной работой сначала на Кубани и Кавказе, потом на Украине и в Казахстане, — рассказывает Алексей Никанорович. — Боролись с дезертирами, шпионами. Почти три месяца провели в пустыне Каракумы. Затем наш отряд отправили на Дальний Восток. После подписания фашистской Германией акта о капитуляции сюда начали перебрасывать наши войска. Когда мы прибыли на границу с Китаем, то увидели огромное скопление танков, артиллерии, пехоты. Вслед за ними границу перешел и наш отряд. Сначала двигались по равнине Маньчжурии, потом показались сопки. Шли и по болотистой местности. Везде могла быть засада. Отступая, японцы оставляли на обочинах дорог солдат-смертников. Их сажали в ямы глубиной метра полтора, откуда они с помощью длинного щита должны были подкладывать мины под гусеницы советских танков. Но все же Квантунская армия не устояла под натиском наших войск.

«Голубая линия»

— Все происходившее тогда как будто стоит перед глазами. Особенно в памяти остались два самых жутких дня… Пройдя с боями пол-Кубани, наша 2-я гвардейская дивизия вышла к станице Крымской. Мы тогда еще не знали, что именно здесь фашисты создали мощнейший центр обороны, так называемую «Голубую линию» — от Черного моря до Азовского, от Новороссийска до Темрюка.

14 апреля 1943 года… Что творилось в этот день, нельзя передать словами. В бой за Крымскую мы шли без поддержки тяжелой техники — орудий, танков, — она безнадежно застряла из-за весенней распутицы. На руках у нас — станковые пулеметы да ротные 45-миллиметровые минометы. Я командовал в то время пулеметным расчетом «максима». Со стороны немцев огонь был настолько сильный и плотный, что наша пехота ложилась на землю через каждые несколько метров. Пулеметный взвод шел следом, прикрывая атакующих, подавляя огневые точки врага. Но и нам доставалось крепко. Помимо артогня, над нами постоянно «висели» бомбардировщики, штурмовики противника, сыпались бомбы, трещали авиационные пулеметы, заставляя вжиматься в землю. А когда дошли до лесопосадки, то на нас двинулись танки. В этот день из нашего взвода в живых остался лишь я один.