Диков Виктор Григорьевич

Когда нужна одна на всех победа…

Счастье встретить свой 90-летний юбилей выпадает тем людям, которые безмерно любят жизнь. Несмотря на трудности и препятствия, наперекор всем испытаниям они уверенно идут по дороге своей судьбы, чтобы в преклонном возрасте уверенно заявить: «Будь у меня еще одна жизнь, я бы ее прожил именно так!»

Биография геленджичанина Виктора Григорьевича Дикова, праздновавшего свой 90-й день рождения, стала для земляков легендой. Подполковник в отставке, участник Великой Отечественной войны, перенесший тяжелое ранение, он долгие годы активно трудился на благо Родины. В.Г.Диков внес большой вклад в развитие Геленджика, в патриотическое воспитание молодежи. Этот убеленный благородной сединой человек и сейчас остается для нас примером стойкости духа и верности жизненным принципам.

В день рождения Виктора Григорьевича в доме Диковых царило праздничное оживление. Поздравить юбиляра пришел первый заместитель главы курорта Ф.Г.Колесников, который передал уважаемому ветерану письмо-поздравление от Президента Российской Федерации В.В.Путина, а также самые теплые слова пожеланий, цветы и подарок от главы курорта В.А.Хрестина.

Дорогим гостем за праздничным столом был и прилетевший из Иерусалима сын Сергей Викторович, ставший по примеру отца военным. О жизни своего героического родителя он написал очерк, который мы представляем вниманию читателей.

«Не за горами то время, когда только в исторических мемуарах и в книгах писателей-фронтовиков можно будет найти слово «окопник», характеризующее службу моего отца Виктора Григорьевича Дикова. О нем мой рассказ.

В колесе истории

Сын донского казака Григория Дикова, мой отец родился в Новороссийске, куда семья переехала в начале 20-х годов.

Во время расцвета НЭПа отец был еще очень мал, чтобы что-то запомнить, и только по рассказам родителей знал, какое это было благодатное и изобильное время. Даже для семьи простого рабочего с цементного завода.

Зато голод 1933 года Виктор Диков запомнил четко. В детской памяти запечатлелись картины того, как молчаливые, черные и вспухшие от голода люди, добиравшиеся из станиц Кубани до Новороссийска, вконец обессиленные, садились на землю против витрин магазина «Торгсин» и как зачарованные смотрели на выставленные в них буханки хлеба, колбасы, окорока, мешки с мукой и сахаром, бутыли подсолнечного масла. Но у них не было ни золота, ни серебра, чтобы обменять на еду. Так, глядя на это продуктовое изобилие, люди умирали от голода. А потом на подводах, из которых свисали босые ноги и голые руки, их увозили на кладбище, в ров.

Семья  Диковых жила на улице Энгельса, недалеко от парка им. Фрунзе и Дома офицеров. Там же находилось и здание НКВД. В конце 30 годов из подвала здания иногда слышались звуки выстрелов, и люди старались обходить это место стороной. Время от времени из ворот здания выезжала подвода с грузом, накрытым брезентом, которая направлялась в сторону кладбища. Многим было понятно, что это за груз.

В эти годы Григорий Диков за неосторожное высказывание в кругу рабочих был арестован и несколько месяцев просидел в новороссийской тюрьме. По сравнению с другими арестантами тогда ему повезло — Григория выпустили. С этого времени на семье было клеймо неблагонадежных.

Дорога в неизвестность

Статус неблагонадежных сказался на судьбе семьи, когда с приближением немцев к Новороссийску началась эвакуация населения. В 1942 г. Диковых эвакуировали в первую очередь. Подогнали грузовик-полуторку и велели в течение часа собрать самое необходимое. Погрузили в эшелон — и в путь, на восток. В северо-восточном Казахстане семья обосновалась в поселке Щучьем. Здесь спустя некоторое время вновь арестовывают Григория. На этот раз по пункту ‘’За недоносительство’’ по 58 статье.

Дальше Кушки не пошлют

Виктор чувствовал, что угроза последовать следом за отцом начинает маячить и перед ним. И потому, как только ему исполнилось 18 лет, добровольно пошел в военкомат и попросил, чтобы его послали на фронт.

Сначала Виктора направили в военное училище, которое дислоцировалось в самой южной точке СССР — городе Кушка в Туркмении. Тогда бытовало выражение: ‘’Дальше Кушки не пошлют, больше взвода не дадут…’’ Все, что было в природе, чтобы создать человеку невыносимые условия жизни, сосредоточилось в Кушке. Не было только морозов. Но их заменяла жуткая жара, песок и буря ‘’афганец’’.

Учеба в училище продолжалась до лета 1944 года. По выпуску всем присвоили звание младшего лейтенанта и отправили на фронт. В.Г.Диков был направлен на 1-й Украинский фронт, в то время вышедший за границы Советского Союза, захвативший Сандомирский плацдарм и перешедший к обороне. Новоиспеченный младший лейтенант прибыл на фронт уже после завершения Сандомирский операции. В Польше он получил в командование пулеметный взвод и задачу выдвинуться с ним в боевое охранение на поле между линией обороны немцев и советских войск.

Всю осень и начало зимы Виктор и его подчиненные стояли посреди открытого поля. Периодически их отводили в тыл, чтобы привести себя и вооружение в порядок. Прибыло молодое пополнение, мальчишки 1925-26 годов рождения. Были и ребята с Кубани. Со стороны немцев напротив них также располагалось боевое охранение, в котором находились власовцы.

17 января был дан приказ атаковать противника, засевшего и укрепившегося на выгодной высоте. Плотность огня была настолько сильной, что наступавшие цепи пехоты просто не могли поднять головы. Этот бой круто изменил дальнейшую жизнь моего отца.

После двух неудачных попыток немецкому снайперу все же удалось вогнать разрывную пулю по косой в сантиметре от правого виска и до левого края нижней челюсти. Все, что взорвалось внутри ротовой полости, представляло собой сплошное месиво из осколков зубов и костей черепа. Зубы были выбиты, щеки разорваны с двух сторон.

В состоянии болевого шока Виктор, поддерживаемый ординарцем, встал в полный рост и, уже не обращая внимания на свистящие рядом пули, пошел в тыл. За тот бой он был награжден орденом Отечественной войны II степени.

Дальше были медсанбат, дивизионный госпиталь, переброска в тыл, санитарный эшелон, ухудшение состояния в дороге и, как следствие, высадка на полпути в Днепропетровске. Лечение продолжилось в челюстно-лицевом госпитале. Питаться можно было только через трубочку жидким бульоном. И операции, операции, операции — по пересадке, наращиванию, приживлению ткани, скреплению костей, мышц, кожи. Точнее, того, что от них осталось.

Странное дело, но в ночь перед тем боем у отца сильно болел зуб. После боя уже в госпитале выяснилось, что из всех зубов, выбитых разрывной пулей, остался именно тот, который нестерпимо болел. Еще долгое время после этого зуб не давал о себе знать.

День Победы Виктор Григорьевич встретил в госпитале. К раненым пришли с концертом и подарками жители города. Принесли еду — все, что можно было наскрести по домашним сусекам: хлеб, картошку, яйца, сало.

Война закончилась, но для раненых по-прежнему звучали ее отголоски: операции — хирургические, пластические, протезирование, физиотерапия и зачастую вновь поломка неправильно сросшихся частей и их новое сращивание. Когда врачи признали, что заживление не идет, они предложили отцу сменить климат.

Получив отпуск, Виктор поехал к близким в Казахстан. Там раны стали заживать. Надо было начинать новую жизнь. Начали готовиться к переезду в Таганрог, где Виктору помогли устроиться на работу в систему министерства заготовок.

Геленджик — моя малая родина

В 1956 году Диковы переехали из Таганрога в Геленджик, великолепная природа и климат которого всем очень полюбились. Возвратился из заключения и получил реабилитацию глава семьи Григорий.

Виктор заочно окончил техникум заготовок, а полученные из Таганрога рекомендации открыли перед ним широкие возможности карьерного роста по партийной или хозяйственной линии.

Сначала отца назначили директором кинотеатра «Звезда». Спустя некоторое время он назначен инспектором в райком партии, а позже ему предложили стать во главе артели инвалидов им. Клары Цеткин.

Это было очень хлопотное и обширное хозяйство. Кто только не входил в штат этой артели! Все ателье пошива одежды, парикмахерские, фотографы, сапожники пошивочного цеха и просто ремонтники обуви и пр. Наглядным памятником деятельности моего отца на должности директора артели инвалидов в то время осталось двухэтажное здание Дома быта, расположенное в центре города (сейчас там находится городской Совет ветеранов).

Недугам — бой!

Несмотря на внешне благополучное состояние здоровья, мой отец продолжал проходить одну за другой пластические операции по устранению шрамов. В какой-то момент врачи сказали, что дальше они уже не могут оперировать, потому что это может привести к парализации части лица. Пришлось смириться и жить с боевым шрамом, который в молодости очень удручал отца.

Но кроме шрамов не меньше донимали тяжелейшие приступы головной боли и депрессии. Чтобы победить это состояние, Виктор Григорьевич начал много внимания уделять своему здоровью. Когда вдобавок ко всему у него диагностировали ишемическую болезнь сердца, ветеран выработал сам для себя методику оздоровления, которой придерживается и сейчас.

Каждый день в любое время года вставал в 4 часа утра и совершал пробежки по улицам города. А раз в неделю обегал бухту от края и до края – от Толстого до Тонкого мыса.  По привычке, как в детстве в Новороссийске, делал заплывы вдоль берега по несколько километров. И по сей день каждую среду отец ходит в баню. Ежедневно во дворе  делает комплекс упражнений и по 20 минут занимается на велотренажере.

Всю свою жизнь после того злосчастного дня, когда в бою под Краковом Виктор Григорьевич чудом остался жив, он продолжает вести бой. На сей раз с самим собой, со своими недугами. Потому что, как сказал Апулей, не тот величайший из полководцев, кто в сотнях битв победил сотни врагов, а тот, кто в единственной битве с самим собой победил себя…»