МАЛАЯ ЗЕМЛЯ -ВЕЛИКАЯ ЗЕМЛЯ
Алексею Лодину было 17 лет, когда в феврале 1943 года повестка Нефтегорского военкомата направила его в 182-й запасной стрелковый полк, расквартированный в Майкопе. Оттуда молодой солдат отправился в Геленджик и вскоре в составе 51-й десантной бригады высадился на огненной Малой Земле. Свои воспоминания Алексей Петрович изложил в следующем рассказе:
— На Малой земле я был три месяца, еще три месяца после осколочного ранения в правую руку скитался по тыловым госпиталям (Сочи, Махарадзе, Цхалтубо). Комиссовали меня без правой руки, которую до локтя отпилили и блиндаже на той же Малой земле, — так начал свой рассказ Алексей Петрович.
— Первым из нашей семьи на фронт в сентябре 1941 года попал отец мой Петр Лаврентьевич. В мае 1942 года он оказался в Керчи. В письме, которое проверяла военная цензура, он, чтобы мы догадались, где воюет, писал:«… попал туда, где воевал в гражданскую. Ищу места, где были тогда наши окопы, где я молодой и крепкий npoxoдил со своим пулеметом…». Впоследствии отец, раненный под станцией Крымская, скончался в госпитале. Похоронку на него мы получили в июне 1942 года, а в августе вАпшеронской уже были немцы.
После освобождения станицы в феврале 1943 года меня призвали в армию. Попал в 182-й армейский запасной полк, который базировался в Майкопе. Там долго нас не держали, перебросили под Туапсе, потом в Геленджик, где формировалась 51-я отдельная стрелковая бригада. В апреле 43-го я находился уже на Малой земле. Высаживались ночью с рыболовецких сейнеров, которые как можно ближе прижимались к берегу. Но все равно в иных местах глубина была большая, и тем, кто не мог плавать, приходилось туго…
У немецких артиллеристов пристреляна была вся береговая кромка, так что встречали они нас мощным огнем. Многие гибли, так и не добравшись до суши, а те, кто выбирался, рассредоточивались в траншеях, пополняя число десантников-малоземельцев.
О том, как мы воевали под Новороссийском, написано много героического, а мне на память приходят детали, о которых не говорилось нигде… Наш полуголодный рацион, когда перловая подгоревшая каша с приправой из мандариновой кожуры казалась пределом лакомства… Иногда бывало гороховое пюре. Но хуже всего воспринимался дефицит боеприпасов. Стреляли лишь наверняка, когда немцы шли в атаку. Берегли каждый патрон. Но зато фрицы нас поливали свинцом щедро, не жалея патронов и снарядов. Перерыв у них бывал строго по расписанию: на время приема пищи. Это они соблюдали со всей педантичностью и воевали строго по графику. В эти «перерывы» мы тоже отдыхали…
Кроме голода и дефицита патронов тяжело переносился холод. Земля там каменистая, глубоко не вгрызешься, в боковинах траншей делали «лисьи норы», где на листьях и ветках калачиком спали по очереди. Амуниция была разношерстная. У меня имелась тонкая английская шинель желтого цвета, красные американские ботинки да гимнастерка из нашего х/б, на отечественные галифе накручивал обмотки. Чтобы согреться, спали парами спиной к спине. Вот такие были тогда у нас «героические будни».
Вспоминаются особо жестокие бои между 17- 25 апреля 1943 года, когда немцы в виде подарка ко дню рождения Гитлера хотели сбросить десант в море. Но не получилось…
Так и воевал я до памятного дня 5 июня. В тот день мы поднялись в контратаку. Бежали навстречу немцам кто с винтовкой, кто с автоматом. Нас накрыли артиллерийским огнем. Осколком мне пробило правую руку… А надо сказать, что дефицит был тогда не только боеприпасов, но и медикаментов, так что в землянке врач удалил мне правую руку по локоть без всякого наркоза. Пока резал ткань терпел, а вот при отпиливании костей, особенно когда хирург коснулся костного мозга, я взвыл… Но «наркоз» в лице двух моряков и одного солдата, крепко державших меня за ноги и руки, помог мне выдержать операцию до конца…
На этом и кончилась моя фронтовая жизнь. 12 сентября 1943 года меня выписали из госпиталя, приехал домой в станицу Апшеронскую. Надо было начинать новую жизнь. Работал в совхозе «Лекраспром», закончил заочно краснодарский техникум по специальности «техник-технолог», на пенсию ушел в 1991 году с должности инженера материально-технического снабжения завода «Лесхозмаш».
Шестьдесят лет прошло, как я выбыл из последнею боя на том огненном плацдарме под Новороссийском, но Малая земля, где пролита и моя кровь, снится до сих пор За тот последний бой у меня орден Славы III степени, есть медаль «За боевые заслуги», орден Отечественной войны 1 степени. Нет только рядом ребят, которые вместе со мной держали оборону, да так и остались на Малой земле. Им до сих пор по восемнадцать лет.
Вернуться на главную