Файрузов Сарвар Саригаскарович

Сарвар Саригаскарович Файрузов попал на фронт 17-летним пареньком в десантные войска. Победу встретил под Будапештом. А после войны остался служить в одной из самых эффективных спецслужб времен ВОВ. Разыскивал на территории Венгрии шпионов и немцев, которые остались тут после стремительного отступления противника, выявлял предателей и тех, кто работал на врага в годы войны. В преддверии праздника ветеранов поздравили в торжественной обстановке, а корреспондент «НР» поговорила с бывшим контрразведчиком (хотя бывших, как говорят, не бывает).

1942 году Сарвара призвали в армию в 99-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию. Начало военной службы запомнилось парню усиленными тренировками и ожиданием заброски в тыл неприятеля — из призывников готовили диверсантов, которые должны были уничтожать врага изнутри.
Однако диверсионная операция так и не состоялась. Наш самолет-разведчик накануне пролетел над территорией, куда планировалось забросить десантников. Все отменили.

— Если бы приземлились в заданном районе, то никого бы не осталось в живых, — вспоминает фронтовик. — Разведка у немцев тоже хорошо работала, они нас ждали.

Вот так рядовой Файрузов впервые избежал на войне смерти, которая еще не раз касалась его своим холодным дыханием.

Так было во время форсирования реки Свирь, расположенной рядом с границей с Карелией. Сарвар Саригаскарович бережно разворачивает пожелтевший от времени листок — 1944 года. Это благодарность за мужество, проявленное в этих боях.

— Очень дорог мне этот документ. Казалось бы, листок бумаги, а за ним столько воспоминаний, — на минуту ветеран замолкает. -Это было страшное время. Помню, мы плыли на лодке через реку. До берега оставалась пара десятков метров, и тут немецкий самолет сбросил бомбу. Она хоть и взорвалась на середине Свири — в нас не попала, но огромные волны перевернули лодку. Думал, что это конец, ведь оружие и обмундирование тянет вниз. Однако оказалось, что в этом месте мель. Мы просто дошли по дну до берега и побежали в наступление.

С ходу батальон захватил высоту на сопке. Закрепились и стали ждать боя — по сообщению разведчиков фашисты стянули сюда большие силы. Через несколько дней противник бросил в атаку батальон штрафников.

— Они стреляли разрывными пулями, деревья трещали и падали рядом с нами — их просто срезало, — рассказывает фронтовик. — Гул и шум стоял такой, что кричать было бесполезно. Вот тогда я почувствовал настоящий страх. Казалось, что эти разрывные пули везде, нельзя от них укрыться. Во время этого боя наш командир взвода был тяжело ранен, санитары оттащили его подальше в лес. А командование переложили на меня. Три дня немцы стреляли, спать было невозможно, питались сухпайком.

В итоге наши пошли в атаку — вставали из окопов с криком «Десантники, ура!». Фашисты не ожидали такого напора, и это сыграло нашим на руку. Противник бежал, побросав оружие и снаряжение.
В этом бою Сарвар был дважды ранен, но оба ранения, к счастью, оказались легкими. Перевязанный, но полный оптимизма, молодой комвзвода продолжил воевать. Уже на территории Венгрии, куда переправили дивизию. Шел 1945-й год.

Вплоть до Великой Победы Сарвар участвовал в освобождении Будапешта, в боях у озера Балатон, в освобождении Братиславы.

— До Праги оставалось 30 км, когда объявили, что война закончилась.Описать словами наше состояние трудно, это была сплошная эйфория. Все кричали, стреляли в воздух из оружия. Многие плакали, я тоже не мог удержаться, — вспоминает пожилой мужчина и на глаза его наворачиваются слезы. — Некоторые кричали: «Мама, я остался жив, скоро вернусь!» Такое состояние было три дня — мы не могли успокоиться.

После войны лучшим бойцам, проявившим храбрость в боях, предлагали поступать в военные училища. Сарвар отказался — очень хотел домой. А вот предложение послужить в СМЕРШе его заинтересовало. Образ военного контрразведчика, с горячим сердцем и холодным умом, был близок парню по духу.

Файрузова направили в Баден в оперативный отдел, где он проработал до 1952 года. Своими воспоминаниями о работе в этом подразделении мужчина не делится, говорит, что это до сих пор военная тайна. В общих чертах говорит, что вылавливали разрозненные подразделения немцев, предателей из власовской армии, пособников фашистского режима, а также шпионов.

— В последнее время много негативной информации выливалось по поводу сотрудников этой службы. В частности, говорили, что смершевцы, наделенные руководством страны особыми полномочиями, самостоятельно решали судьбу людей и приводили смертный приговор в исполнение без суда и следствия…
— Могу с уверенностью сказать, что у нас такого не было. Мы вычисляли шпионов и передавали их в следственные органы. Жить или не жить человеку — такие решения мы не принимали. Все, что сейчас говорят по поводу СМЕРШа — обидно. Историю выворачивают наизнанку, путают факты. Если бы современники могли попасть в то время…

— Сотрудники СМЕРШа в среднем работали по три месяца, потом либо погибали, либо получали ранения. В ваше время было так же?
— Нет, после войны было уже спокойнее — особых жертв в военной контрразведке не было. По нам стреляли с далекого расстояния; кто стрелял, неизвестно. Запомнился случай на пограничной заставе. Я зашел в озеро с товарищами помыть руки и ноги, и тут начали стрелять с другого берега. Три пули легли рядом со мной, мы побежали, спаслись, как говорится, чудом.

В СМЕРШе Сарвар Файрузов прослужил до 1952 года, а потом был направлен в особый отдел КГБ Дальневосточного округа. Работал на Сахалине, в Хабаровском крае, в Приморском. После этого был переведен в Ташкент начальником особого отдела гарнизона. Кстати, при переводе в Ташкент командование дивизии дало высокую оценку работе Файрузова на Дальнем Востоке, а в прошлом году генерал армии Бортников наградил ветерана именной медалью «За отличие в контрразведке». Такие вручаются за выдающийся результат в оперативной служебной деятельности. А это говорит о том, что заслуги ветерана помнят и ценят!

Особо хотелось бы сказать о семье полковника. Все это время надежный тыл обеспечивала верная супруга Инес Нуриевна. Вместе они уже 67 лет, имеют двух дочерей и сына. Сын пошел по стопам отца, стал кадровым военным. Внуки тоже не свернули со стези военных — поступили в учебные заведения по линии госбезопасности. Во всем этом есть незримый и значимый вклад Инес Нуриевны, которая и сейчас строго смотрит на мужа. В семье командир — она.

— Это общее правило для всех военных, они могут руководить тысячами, но дома слушают жену, — улыбаясь, рассказывает сын Дамир. — Папа был всю жизнь в полях, особисты вообще не живут дома. А мама нас воспитывала, работать успевала и хозяйство виртуозно вела.

— Мы сменили 17 гарнизонов, я только и делала, что собирала вещи в коробки, — вздыхая, вспоминает супруга полковника. — Где бы мы ни жили, всегда посажу огород или куриц заведу. Тяжело, конечно, было. Но справлялась.

Инес Нуриевна сейчас и сама поражается своей энергии, которая помогала ей решать возникшие проблемы. Вспоминает, как уговорила переехать в Хабаровский край семью музработника и выбила у местных властей для них жилье. А все потому, что ее детям нужно было получить музыкальное образование, а в поселке, где стоял гарнизон, музыкальной школы не было. В итоге ее девочки получили прекрасное образование и закончили музучилище по классу фортепиано.

— Я всегда знал, что с такой супругой не пропаду, — резюмирует Сарвар Саригаскарович и с нежностью смотрит на жену.