Базалеева Инна Николаевна

ДЕТСТВО, ОПАЛЕННОЕ ВОЙНОЙ

Дети войны — это люди, которые росли и взрослели под свист падающих бомб и разрывы снарядов. Их воспоминания посечены трагичными деталями, но прятаться от них — значит отвернуться от прошлого, так и не выучив урок. Нигде такого не услышите!

Руководитель творческого объединения «Ветеранский родник» при Совете ветеранов Кавказского района Инна Николаевна Базалеева — очевидец начала освобождения Кавказа.

В 1943 году, не дойдя всего 20 километров до Грозного, где жила в то время ее семья, фашисты получили отпор Советской Армии. План «Эдельвейс» по завоеванию богатейших запасов нефти потерпел крах.

От бессилия немцы озверело бомбили город, завоевать который им уже не пришлось. Инне было тогда шесть лет. Мама часто брала ее и младшую сестру рыть окопы. Тогда на обед им давали фасоль в томате. После макухи (прессованный жмых) и тутовника для детей это была лучшая еда в мире.

Помнит Инна Николаевна и непрерывные ночные бомбежки. В это время они с семьей прятались в соседском подвале. Если не успевали добежать, то залезали под кровать, а мама в это время молилась. После бомбежек дети собирали на улицах осколки снарядов. Устраивали соревнования, кто больше найдет и играли в магазин — за листики продавали и покупали совсем не детские игрушки.

Однажды бомба попала в резервуары с нефтью. Черное золото рекой разлилось по улицам Грозного, вытекало за его пределы на Бакинское шоссе. Было это зимой, нефть быстро застыла полуметровым желеобразным слоем. Тогда жители разрезали субстанцию на брикеты и топили самой качественной в мире нефтью дома, спасаясь от холода.

«Я видела, как горела нефть, — рассказывает Инна Николаевна. — Когда бомба попала в нефтезавод, в три часа дня весь Грозный погрузился во тьму, как на том свете. Ничего было не разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Я на ощупь пробиралась до своего дома, считала калитки. Тьма рассеялась только через два дня».

Сейчас в центре Грозного стоит памятник пожарным, погибшим во время тушения завода. Два года назад Грозному был присвоен статус города Воинской славы. Сама Инна Базалеева, несмотря на весь пережитый ужас, с теплотой вспоминает свое детство, друзей, близких. Как мечтала быть артисткой, готовила спектакли, с нетерпением ждала переменки в школе, когда можно будет съесть черный пирожок, испеченный из странных продуктов. Много лет спустя ей довелось побывать на Краснодарском маслозаводе, она попросила там макухи, попробовала: «Не то…».

Кропоткин сильно бомбили

Когда немцы пришли на Кубань, Надежде Николаевне Романовой было семь лет. В семье было двое детей, старшенькая — Надя. «Хоть я и маленькая была, но детство свое, особенно военное время, помню отчетливо. Такого страха, которого мы натерпелись, забыть никак не могу».

Семья жила в маленьком хуторке Северокубанском возле пос.Красносельского. Видимо, для фашистов он интереса не представлял — всего-то десяток хат. Один раз они все-таки зашли в дом, где жила Надина семья. «Испугались мы с братом страшно, спрятались за мать. Жили бедно, отец на фронте. Немцы посмотрели вокруг, вышли во двор, увидели, что брать нечего, и ушли», — вспоминает Надежда Николаевна. Рассказывая историю своего военного детства, все время возвращается к одному эпизоду. Когда шли бои за Кропоткин, над хуторком часто кружили немецкие самолеты. Пилоты старались пролететь как можно ниже над головами играющих на улице детей — развлекались так. Надежда Николаевна до сих пор помнит ужас, который охватывал ребят в эти моменты. «Кропоткин тогда бомбили сильно, и днем, и ночью, — продолжает она. — Если взобраться на бугорок возле хутора, город было видно, как на ладони. Взрослые, глядя в ту сторону, крестились — не приведи Господи, что там творилось. Помнит, что много работали, и взрослые, и дети. Надя сама доила чудом уцелевшую корову.

Надежда Николаевна испытывала постоянный страх за родных, за своего отца. Когда случайная весть о его гибели дошла до семьи, младший брат все время успокаивал мать: «Нет, мама, папа все равно вернется, хоть из-под земли встанет, но вернется». Так и случилось. Через полгода Кропоткин освободили. Пришли наши. Вернулся с фронта весь израненный отец. В конце войны семья переехала в Кропоткин. «Идешь по улице, а там не дома, а только сваи одни торчат. Люди какие-то запуганные, но мы, маленькие, всего не понимали…», — припоминает Надежда Николаевна.

Началась мирная жизнь, но изуродованные войной детские воспоминания возвращаются часто. Надежда Николаевна как-то ездила в родной хуторок. Хату ее давно снесли. Но на этой улице живет двоюродный брат и друзья того самого опаленного войной детства. Они легко узнали друг друга. Хоть и прошло уже 70 лет.