Дангиреев Михаил Султанович

С ноября 1999 года в составе группировки федеральных войск принимал участие во второй чеченской войне.

9 января 2000 года двигался в составе колонны по маршруту Шали-Аргун-Гудермес, недалеко от селения Мескер-Юрт попал в засаду боевиков. Боевики совершили массированную атаку на колонну, рассеяли её, ЗИЛ-130, на котором ехал Дангиреев, прорвался к ближайшему блокпосту. Возле блокпоста завязался бой, в котором Дангиреев получил ранение в ногу и грудь; раненый, он продолжал прикрывать отход других раненых бойцов. После того как убедился, что все бойцы добрались до укрытия, пытался выйти из окружения и доползти до блокпоста, но наткнулся на боевиков. Обыскав Дангиреева, боевики нашли военный билет в котором была указана национальность — чеченец. Бои в этом районе велись ещё несколько суток. Растерзанное тело Михаила Султановича Дангиреева было найдено лишь через несколько дней; узнавшие национальность Дангиреева боевики подвергли его жестоким пыткам перед убийством.

Дорога успокаивает, убаюкивает. Катит себе колонна по шоссе, в кабине грузовика жарко, и хорошо, что холодный январский ветерок врывается в приоткрытое окно. На поворотах колонна изгибается вместе с дорогой, и тогда хорошо видны и передний БТР охранения, и ползущие КамАЗы, КамАЗы, КамАЗы… Маршрут привычный: Шали — Аргун — Гудермес. Катит в колонне и их ЗИЛ-130. Старший сержант Михаил Дангириев пристроил автомат внизу у ног, ведет с водителем неспешную беседу.
— Двадцать три года вам, товарищ старший сержант? — интересуется водитель. — Ого! А я в двадцать лет — на дембель, а если Чечню эту зачтут, так и раньше. И в двадцать лет уже буду гражданский человек.
— Ну и чего хорошего на гражданке? — усмехается Дангириев. — Работу не найти, толком не устроиться.
— Ну да?! С вашей-то специальностью? Старшина ремонтной роты бронетанковой техники! Вы же из Ростова, в таком городе место в каком-нибудь автохозяйстве всегда можно найти!
— Ну, конечно, всегда… — с горечью произнес сержант. — Куда ни придешь, сначала в паспорт смотрят. Видят, что чеченец, и сразу: до свидания!
— А вы — чеченец?! — Водитель от неожиданности резко крутанул баранку. Потом еще долго молчал и только через несколько минут, словно в оправдание, бросил: — Так ведь война…
Война и ждала их за очередным поворотом. У Мескер-Юрта поджидавшие колонну бандиты ударили сразу с двух сторон. Ее рассекли на несколько частей, ведя массированный огонь из пулеметов, гранатометов, а потом и минометов.
— Чего тормозишь?! Гони! — И пока водитель объезжал подбитый КамАЗ, старший сержант, выставив в окно автомат, бил по наседавшим боевикам.
Машины на дороге — отличная цель для бандитов, спасение одно — скорость. Несколько грузовиков и БТР уходили от засады. На высокой скорости проскочили Мескер-Юрт, приближались к нашему блокпосту. Но на подходе к нему они приняли новый удар боевиков. До двухсот пятидесяти бандитов взяли в огневой мешок пять машин. Загоревшийся бронетранспортер до последнего вел огонь, давая грузовикам возможность уйти к блокпосту.
…Дангириев сменил магазин автомата. Через несколько секунд в рев мотора снова вплелись звуки очередей. Наконец впереди появились спасительные бетонные блоки, российский флаг, омоновцы, держащие оборону на блокпосту.
Все! Они прорвались к своим! И теперь вели огонь из укрытия, не давая боевикам подойти ближе. Те, впрочем, на рожон не лезли. Но часть их ребят осталась там, на дороге…
Дангириев прицелился и дал короткую очередь. Собравшийся было перебежать на другую позицию бандит рухнул как подкошенный.
— Вы ранены, товарищ сержант!
На рукаве расплывалось красное пятно.
Его водитель и здесь был рядом, помогая в бою.
— Да это ничего, — успокоил Михаил водителя, — видишь, какая каша заварилась! Но здесь-то ладно, а там ребята остались. Давай поддержи меня огоньком, я туда…

Это по прямой до оставшихся на дороге машин — триста метров. Да только как здесь, в бою, по прямой пройдешь? За взгорок, ложбинкой, через кусты…
Из первой ходки старший сержант Михаил Дангириев вывел в безопасное место двоих раненых. На блокпосту все, кто мог держать в руках автомат, били по врагу. А Дангириев вновь прорывался к машинам.
В этот раз его заметили. Бандиты увидели, как под его прикрытием еще несколько раненых отходят к блокпосту. Теперь весь огонь сосредоточился на старшем сержанте. Тяжело раненный в ногу и в грудь, он продолжал вести огонь.
Наконец увидел, что раненые добрались до блокпоста. Старшина роты из последних сил стал отползать в сторону, надеясь выбраться из окружения.
Ему даже показалось, что бой вдали затихал. Солдаты и омоновцы держали оборону на блокпосту. Стояли на шоссе подбитые машины, догорал бронетранспортер.
Старшина роты старший сержант Михаил Дангириев упрямо полз, надеясь обойти бандитов и выйти к блокпосту. Оставалось добраться до кустов, отлежаться там, перевязать себя и последним усилием заставить себя добраться до спасительного убежища. Еще несколько метров он прополз, не поднимая головы, пока не уткнулся в наставленный на него автомат. Бородатый боевик внимательно рассматривал сержанта. Потом ударом ноги выбил из его руки “калашников” с пустым магазином.
— Ты не туда ползешь, брат! Не к тем.
Подошло еще несколько бандитов. Один из них был ранен в плечо. Он морщился от боли и с ненавистью смотрел на Михаила. Бандит вытащил из бокового кармана солдатского бушлата военный билет.
— Ты чеченец?! — Удивлению боевика не было предела.
Михаил молчал.
Раненый бандит заговорил гортанно, быстро и, морщась, несколько раз коснулся плеча. Сорвавшись на крик, он вновь и вновь повторял, что это Михаил его ранил и еще убил много чеченцев, и теперь должен ответить. В его руке появился большой нож. Тот второй, бородач, жестом руки остановил его и присел на корточки рядом с Дангириевым.
— Ты — чеченец, ты должен быть с нами…
Михаил молчал. Всего час назад их колонна шла по шоссе, и ничто не предвещало беды. За этот час мир словно перевернулся.
— Ты должен быть среди нас, — боевик говорил негромко и терпеливо, убеждая, будто разговаривал с ребенком, — и с нами уничтожать тех, кто принес кровь и страдания на нашу землю.
— Это вы принесли кровь и страдания на эту землю. — Говорить было трудно. Михаил поднял голову и посмотрел прямо в глаза боевику. — Да, я чеченец, но не бандит!..
…Бои в этом районе шли еще несколько дней. Тело старшины роты старшего сержанта Михаила Дангириева было найдено буквально растерзанным. Его убили после жестоких пыток. Девятый день января 2000-го стал для него последним…