Енжиевский Андрей Андреевич

В Анапе прошли последние годы жизни Героя Советского Союза Андрея Андреевича Енжиевского, а теперь здесь проживают его дети и внуки. Недавно сын прославленного воина – Илья Андреевич Енжиевский передал в редакцию газеты «Анапское Черноморье» бесценную рукопись, составленную отцом. По этим записям можно проследить боевой путь фронтовика и из его уст узнать историю «Золотой Звезды».

Из хлебороба – в солдаты

Андрей Андреевич Енжиевский родился в 1908 году в Ставропольском крае. В многодетной семье хлебороба все ребята рано привыкали к труду, вот и Андрею с 11 лет уже находились посильные занятия – зимой он помогал очищать снег с железной дороги, летом – полоть пути. А повзрослев, сельский парень стал осваивать технику – сноповязалки, жатки, молотилки.

– Мне с молодости многое удавалось. Я быстро изучал все, что попадало под руку, – пишет Андрей Андреевич.

Без мастеров с техническими навыками сельскому хозяйству не обойтись, поэтому в страшном 1941-м году Енжиевского не призвали на фронт наряду с другими мужчинами села: он нужен был здесь, на полях. Не зная отдыха, Андрей ремонтировал машины, убирал и сеял хлеб вместе с юношами и женщинами.

– В 1943 году и я ушел защищать любимую Родину. Отец положил свою тяжелую руку мне на плечо и проговорил тихим голосом: «Твоя очередь пришла, помоги товарищам согнать не прошеного гостя с нашей земли». А мать взяла своими теплыми шершавыми руками мою голову и прислонила к груди. Я слушал биение ее сердца и дрожащий шепот, – делится воспоминаниями прославленный воин с потомками.

Андрея Енжиевского направили в местечко под Новочеркасском, где формировалась противотанковая бригада. Впервые в жизни сельский труженик увидел грозное оружие – пушки. Только вместо снарядов на учениях сначала использовались деревяжки. Новобранцев тренировали с утра до вечера, подавая команды: «к бою», «отбой». Андрей должен был заряжать пушку, а обязанности наводчика выполнял  старый солдат, на груди которого сияла медаль «За отвагу».

Через несколько дней бойцам привезли настоящие снаряды. Новички старались обращаться с ними крайне осторожно, опасаясь взрыва. На что командир взвода лишь рассмеялся: «Эх вы, трусы!», а потом смело взял снаряд и с грохотом подал его в канал ствола пушки.

– От этого у меня похолодело внутри. Как говорят, душа ушла в пятки, – признается в своих записях фронтовик. – Это уже после я узнал, что снаряд можно сбросить хоть с пятого этажа дома, а он не взорвется.

Наводчик орудия

Первое стрельбище на полигоне для будущего героя прошло неудачно. Бойцам предстояло произвести пять выстрелов по движущемуся макету танка. И вот Енжиевский стоит на огневой позиции.

– Командир батареи подал команду. Я снаряд заложил и рот разинул, чтоб не оглушило. Время идет, танк движется, а выстрела нет. У меня закралось волнение, почему не стреляем? И вдруг – огонь. Затем второй выстрел и третий. Однако танк уже вышел с ориентира. У нас не было ни одного попадания. Командир полка подбежал к нам и как зашумел, мол, на передовой танки нас всех уже уничтожили бы.  После его слов мы сами как один были убитые. Я б хотел в это время лучше сквозь землю провалиться, – откровенно замечает Андрей Андреевич.

Зато командир взвода, подошедший позднее, прочитал стыд в мужских глазах и заговорил по-доброму: «Что все упали духом? Это чепуха. Давайте закурим». Вынув из кармана турецкий табак, он угостил стушевавшихся бойцов. У Андрея отлегло от сердца и, осмелев, он спросил: «Что теперь будет?». Командир взвода улыбнулся и ответил: «Да ничего не будет, за ноги не повешают. Это только цветы еще, а ягоды впереди. Для этого мы вас и учим».

После этого случая Андрей долго не мог уснуть: вспоминал дом, обдумывал прошедший день. Подвел наводчик сегодня, но раз ему медаль дали, значит, что-то хорошее он сделал… С этими мыслями Енжиевский погрузился в сон.

Разбудил его крик дневального: «Подъем!». Утро началось как обычно: водные процедуры, физзарядка, завтрак. Но перед занятиями младшего сержанта ждала новость: теперь он назначен наводчиком орудия. Ссылаясь на безграмотность, Андрей попытался было отказаться, но командование свое решение не поменяло. День выдался напряженным: будущий герой учился работать с панорамой и выполнять свои обязанности.

Вскоре на полигон вновь приехала комиссия проверять умения бойцов. Произведя первые выстрелы, Енжиевский не попал в цель. Переживая неудачу, он стал в стороне и нервно курил папиросу. Но когда все бойцы отстрелялись, командир полка приказал Енжиевскому опять явиться на огневую позицию. После 5 выстрелов комиссия осмотрела макет танка: в нем оказалось 5 пробоин! Это был неожиданный успех!

Боевое крещение

Каждый день на учениях приближал бойцов к встрече с врагом. Настал момент, когда батарея двинулся к передовой.

– Мы форсировали реку и заняли оборону. Впереди у села была глубокая балка, где немец собрал свою армию и технику. В небе то и дело появлялись самолеты: враг хотел с воздуха столкнуть нас. Но через несколько дней солнце взошло, а самолетов все не было. Мы повылазили из ровиков на огневую. Каждый занимался своим делом. Кто-то читал газету, а я – письмо от отца. Вдруг с запада послышался гул. Мы как воробьи в ровики попрыгали. Враг открыл артподготовку, а через полчаса с балки показались танки,   – пишет Енжиевский.

Выкатив пушку на огневую позицию, бойцы мгновенно приготовились к бою. Андрей установил панораму, его товарищ послал снаряд в канал ствола. Танки уверенно надвигались. Енжиевского тревожила мысль, что невозможно одолеть такую стену брони, и никто не вернется из этого боя.

Последовала команда: «Огонь!», и наводчик начал выпускать снаряды по грозной технике противника. Загорелся один вражеский танк, за ним и второй встал…

– Это было мое боевое крещение, – подводит итог Андрей Андреевич. В своей рукописи прославленный воин указал дату этого сложного боя – 30 июля 1943 года. Поэтому можно сопоставить текст, оставленный Енжиевским, со сведениями в наградном листе к медали «За отвагу», которые содержатся в архиве министерства обороны России: «В районе села Степановка при отражении атак немецких танков 30.07.1943 года младший сержант Андрей Енжиевский проявил образцы героизма, стойкости и мужества. Не смотря на бешеный огонь противника, он не покинул своего поста и подбил два танка».

Бомбы с вражеского самолета

Проходили дни, месяцы… Советские войска продолжали теснить фашистов, освобождать села и города.

– Я был убежден, что наша техника сильна, командующие крепки и умеют разгадывать планы врага на ходу,  – отмечает в своих записях Андрей Андреевич.

Шел очередной бой. Наводчик Енжиевский вел огонь, выпуская снаряд за снарядом. Вдруг поблизости раздался крик: «Воздух!». Андрей оторвался от панорамы и посмотрел вверх: прямо на его расчет шел вражеский самолет. Бойцы мигом прыгнули в окопы, однако бомбы посыпались прямо в их направлении. Андрей уткнулся лицом в землю…

Очнувшись и с трудом приподнявшись от земли, он увидел разбитую пушку, горящую машину, истекающих кровью товарищей. В этот момент кто-то дотронулся до его плеча – это был командир взвода. С его помощью Енжиевский добрался до лесополосы, где находилась уцелевшая пушка. Командир взвода указал на орудие, и Андрей из последних сил стал осаждать немецкую контраатаку, пока не потерял сознание.

Придя в себя, Енжиевский увидел вместо окопа парусиновую палатку. «Значит я в санчасти», – мелькнула у бойца первая мысль. Около него стоял врач и что-то говорил медсестре. Сосредоточенно слушая, девушка в белом халате кивала головой. Во всем теле Андрей чувствовал невыносимую тяжесть, будто на него наложили кучу железа. Но уже через несколько дней ему стало легче, и он снова встал в строй.

Подвиг Героя

– Мы подступали к Мелитополю. Трое суток провели без сна. Кушать – нет аппетита. Каждый боец – уставший. Город окутан дымом от взрывов и снарядов. Враг хватался за каждый кустик, но озверелый боец с каждой минутой отбрасывал немцев на ту сторону реки Молочной. Нам удалось форсировать реку и в садах у нас завязались бои. Враг не выдержал и отошел, – так начал свой рассказ об очередном боевом эпизоде Андрей Андреевич.

Батарея, в которой сражался Енжиевский, получила приказ в полночь занять окраину Мелитополя. Командир батареи объяснил бойцам, как надо двигаться, и предупредил, что три дня придется провести на сухом пайке: полевая кухня к ним подойти не сможет.

– Оставались минуты. Каждый боец сидел, о чем-то думая. Быть может, о доме. А возможно, проклинал Гитлера. У меня мелькали мысли, что будь сейчас мирное время, то я спокойно бы лежал на постели или играл с ребенком, – пишет прославленный воин.

Завязался кровопролитный бой, в котором был убит командир взвода и командир орудия Енжиевского. Теряя фронтовых товарищей, советские бойцы с еще большей отвагой теснили врага.

– Каждый из нас скрежетал зубами от злости и усталости, – продолжает Андрей Андреевич. – Вдруг из центрального переулка вышел танк. Я ему навстречу послал подарок из своей пушки. Из него выползла черная струя дыма. Но тут показался второй танк. Я произвел выстрел – пламя моего снаряда окутало башню, но машина еще шла, угрожая нам…

Как сообщается в наградном листе к медали «Золотая Звезда», Енжиевский расстрелял два немецких танка, после чего его орудие было выведено из строя. Однако один из подбитых танков продолжал вести огонь. Тогда Андрей, рискуя жизнью, подполз к танку и забросал его горючей жидкостью. Экипаж противника полностью был уничтожен. За этот подвиг при штурме Мелитополя отважный боец получил звание Героя Советского Союза.

Андрей Андреевич закончил воевать в звании младшего лейтенанта. Еще одну значимую награду – орден Александра Невского – он получил за умелое руководство огневым взводом и проявленное мужество в боях на улицах Берлина 29-30 апреля.

А долгожданный День Победы герой так описал в своих рукописях:

– Начальник штаба подозвал офицеров и объявил, что настал мир. Войне подошел конец. Какая тут была радость! Каждый боец играл как маленький ребенок, кувыркался, хватал автомат и выпускал в воздух пули – не то от восторга, не то еще мстил за погибших товарищей.

На протяжении всей своей жизни Андрей Андреевич был почетным гостем в разных городах и селах, но при этом до конца своих дней оставался скромным и трудолюбивым человеком.