Карапетьян Анананий Атонович

Джубгский капитан

Он родился за несколько месяцев до Октябрьской революции. Стал первым офицером среди выходцев из села Тенгинка. Дошел до Европы в составе 3 Белорусского фронта. Был первым и единственным в истории Туапсинского порта «капитаном Джубги» – начальником портопункта. В судьбе нашего земляка, почетного жителя Джубги, Анания Атоновича Карапетьяна, как в капле моря, отразилась вся история нашей страны. Он помнит, как создавались колхозы, как зарождалась индустриализация, когда зажгли первую «лампочку Ильича» и пригнали в Тенгинку первый трактор… Для него «Лазурит» – тот самый, что сейчас стоит как ресторан на набережной Туапсе, до сих пор остался кораблем. А Карапетова щель в Тенгинке – не географическое название, а ущелье, где стояла мельница отца, фамилия которого осталась топографией на картах…  В июле Ананию Карапетьяну исполнилось 96 лет, и мы побывали у него в гостях.

…Когда он, ведомый под руку дочерью Светланой или кем-то из внуков, с помощью двух тростей, совершает свой ежедневный променад по двору, оплетенному виноградом, кажется, каждый шаг для него – подвиг. Но, замечая мой растерянный взгляд, вдруг неожиданно озорно улыбается:

– Подожди, вот тебе стукнет 96, и тебя будут водить. Главное – было бы кому…

Коза выучила!

Так уж вышло, что в этих местах хорошо рос табак, но чтобы его посадить, надо было корчевать лес, разделывать поле, а потом нежить и холить каждую былинку, пока она не созреет. Из поколения в поколение в семье Карапетьян передавался фермерский, как сейчас бы сказали, опыт. После революции крестьян объединили в совхозы и колхозы, специализирующиеся на табаке. Отец Анания первым почувствовал, что надо начинать жить по другому. И послал  двух своих сыновей учиться в рабоче-крестьянскую школу, открытую в Джубге. Для этого не пожалел любимицу семьи – козу Милку, которая в день давала до четырех литров молока. Продал ее, чтобы отправить детей в школу. Жена плакала, а соседи смеялись над «глупостью» Атона – помощников из дома отправил, да еще за деньги!

А Ананий после школы выучился на агронома в Майкопском техникуме и вернулся в село уже специалистом.

Чудной агроном

Ему не было и двадцати лет, а он уже был агрономом в  большом колхозе. Его же друзья, с кем рос, бегал на речку, с кем играл и «воевал», звали его начальником. А он стеснялся!

Однажды уполномоченный из райкома партии, побывав в Тенгинке, рассказал в райкоме:

– Видел я чудного агронома. Бригада отдыхает, а он, вместо того, чтобы руководить, пашет за них на поле!

Его даже вызвали в райком, чтобы выяснить, что же за «руководство такое»? Но Ананий объяснил, что да, когда рабочие отдыхают, он им помогает. Жалеет их. «Они тебе платят за это?» – «Нет, я же им помогаю» –удивился он. «А как же ты успеваешь делать свою непосредственную работу, вдруг кто-то неправильно  что-то сделает?» – «На это у меня время есть!»

И точно! План по сдаче табака они выполняли. Урожаи у молодого агронома были хорошие. И парня приметили. И по комсомольской путевке отправили учиться – правда, не по сельскохозяйственному профилю, а на офицера. Сказали:  «Табак вырастят и без тебя. А стране офицеры нужны толковые». Так Ананий Карапетьян стал первым в истории села офицером.

С чего начинается Родина?

Именно офицерская судьба забросила его на Дальний Восток еще до войны. Их, молодых красных командиров, отправили строить укрепрайоны, думали, что Япония нападет на страну. Вот когда он ехал почти месяц через всю страну на восток, пожалуй, впервые ощутил себя причастным к великой стране. Он поражался бескрайним равнинам Поволжья, так непохожим на его Кавказ, суровому Уралу, бесконечной Сибири, величию Байкала… Везде жили люди, такие же, как его земляки-тенгинцы, труженики. А он должен был их защитить…

Спустя много лет его дочь Светлана найдет в шкафу буденовку с пришитой звездой, чудом сохранившуюся, ведь очень быстро эта военная форма ушла в историю. А гимнастерку, в которой он пришел с войны, они уже хранили в семье как реликвию.

Обратный путь с Дальнего Востока, в 1942, был совсем другим. Уже шла война, и каждый километр обратного отсчета – Байкал, Сибирь, Урал, Поволжье – приближал его к фронту. Уже воевали его дяди, брат… Он дошел с боями до Германии. А на брата Ерванда пришла похоронка…

Капитан Джубгского порта

После гибели старшего брата Ананий остался единственным у родителей. И как бы ни хотелось ему строить судьбу иначе, не посмел он идти наперекор отцу. А тот хотел, чтобы сын был рядом. Чтобы женился, чтобы были внучата. Ведь мир, в конце концов, для чего отстояли? И он женился, и работал в Туапсинском районе. Сначала в Джубгском колхозе, потом в райкоме партии – уполномоченным по МТС. А потом начальник Туапсинского  порта Игорь Шаповалов уговорил его перейти к нему – нужен был грамотный руководитель открывающегося в Джубге портопункта. По сути – пристань и небольшое зданьице, где продавали билеты желающим прокатиться до Туапсе. В те годы два прогулочных катера – «Лазурит» и «Агат» – курсировали между Туапсе и Джубгой.

Всегда в ослепительно белой рубашке (ох, сколько их настирала жена!), в форменной фуражке, он, как настоящий капитан начинал утро на своей пристани. Тысячи  отдыхающих тех лет ( с 1967 по 1987 годы) навсегда запомнили гостеприимство Джубги по доброй улыбке Анания Атоновича, провожающего их в море. И по четкой организации морских экскурсий, и по постоянной готовности помочь  каждому – в любое время дня и ночи, отправить  кого-то срочно, принять что-то. Его так и звали – капитан Джубгского порта. Хотя, какой порт? Какой капитан? Он как был, так и остался лейтенантом сухопутных войск. Даже внук Антон (у них в семье только два мужских имени – Антон и Ананий – курсируют из поколения в поколение), недавно закончивший университет и получивший на военной кафедре звездочки капитана, первым делом приехал к деду: «Наконец-то я тебя старше по званию!»

Конечно, он пошутил. Потому что старше Деда – а теперь так зовут его все четверо внуков и шесть правнуков, никогда не будешь. Ни по годам, ни по званию, ни по опыту. Ни по мудрости.

– Помните, что вы живете в России, – всегда говорил он своим детям, потом внукам, а теперь говорит и правнукам. – Мое первое слово было на русском языке, прочитал в букваре я первое слово «мир» тоже на русском, в войну защищал я Россию. И сейчас горжусь тем, что всю жизнь жил и работал в великой стране. Мы, армяне, живущие с русскими, впитавшие их культуру, вырастившие здесь своих детей, сделавшие судьбу и продолжающие жить и работать в России, должны быть частичкой единой великой страны.

Да, нужно свои корни знать. Традиции и культуру чтить. Но всегда  ощущать себя россиянином.

Любить всех…

А в семье подрастали двое сыновей и дочка. Им, так же, как когда-то его отец, Ананий Атонович всем дал образование.

– Он нам дал даже больше!- говорит Светлана Ананьевна, дочь. – Ощущение большой семьи, крепкого плеча. Научил заботиться друг о друге. И любить и уважать людей. По мнению папы, нет плохих людей, все люди хорошие, просто у каждого свои обстоятельства, и это надо понимать. Кстати, это очень непросто – так относиться к людям. Может, поэтому и его все любят и уважают?

И сейчас его, уже не выходящего из своего дома в Джубге, навещают не только родные и врачи, которым семья очень благодарна. В Совете ветеранов Туапсинского порта тоже помнят и любят «джубгского капитана», звонят, поздравляют с праздниками, дарят подарки… А когда в 90 лет ему сделали операцию в филиале МХЦ им. Пирогова – он еще  удивил врачей своим юмором и  стойкостью. Всем врачам «Пироговки» и лично Александру Владимировичу Ефимову «капитан» передает большой-большой привет и благодарность.

…С годами он все больше тоскует по своей Тенгинке. И хотя раз в месяц дочь и внуки обязательно вывозят его в родное село, каждый раз, въезжая, он говорит: «Я здесь не был тридцать лет!» Уже не осталось родного очага, и в доме живет другая семья. И друзья все, хоть и вместе с ним, но очень, очень далеко. И с ними не поговоришь, не перекинешься словом. Но он все равно подходит к одному дому, где раньше бывал, посидит на пеньке, пообщается с новыми хозяевами. Потом – к другому. Зайдет в третий двор, увидит, как похожи нынешние молодые потомки его друзей на них самих в молодости, еще раз подивится неповторимой комбинации генов… Вдохнет густой, настоявшийся на солнце воздух, посмотрит на небо, которое такое только в Тенгинке… И снова станет молодым!