«Рожденный в День Красной Армии»

107 лет назад в семье бедняков-хлеборов родился будущий капитан Красной Армии Иван Мурзенко

Капитан Красной Армии, старший адъютант Войска Польского Иван Мурзенко был призван на фронт в июле 1942 года. Какими путями-дорогами шел советский воин, как сложилась его судьба после окончания Великой Отечественной войны, рассказывает его сын Николай Мурзенко.

— Николай Иванович, не так давно Вы получили удостоверение к ордену Отечественной войны II степени, которым был награжден Ваш отец Иван Мурзенко. Что Вашей семьей было предпринято для того, чтобы узнать о боевом пути Ивана Матвеевича, и говорил ли он о войне при жизни?

— При жизни отец мало говорил о войне, да и я был юным, когда его не стало. Кое-что, конечно, в памяти осталось. О боевом пути и представлении к наградам узнал из специализированных сайтов Интернета. Сделал запрос в военкомат. Оказалось, в архиве нашего военного комиссариата, кроме личного дела моего отца, хранится еще порядка ста дел офицеров Великой Отечественной войны. Наш архив сделал запрос в военный комиссариат края. Так, совместными усилиями нам удалось восстановить справедливость.

— В каких войсках воевал Иван Матвеевич?

— Начиная с 1942 года, отец регулярно проходил военное обучение, которое перемежалось участием в боевых действиях. В июле 42-го он — слушатель курсов усовершенствования политического состава при Закавказском фронте в Тбилиси, с июня 43-го по февраль 44-го — курсант-слушатель Горьковского танкового училища, а с февраля по август 44-го — слушатель Ленинградского Краснознаменного высшего офицерского бронетанкового училища им. Молотова. В декабре 1942 года отца назначили на должность политрука стрелковой роты 351 стрелковой дивизии 1159 стрелкового полка Северо-Кавказского фронта. С августа 44-го по май 45-го он был помощником начальника штаба по учету личного состава 2-й танковой бригады 1-го танкового корпуса Войска Польского Украинского фронта. После окончания войны, с мая 1945 года по май 1946 года, продолжил служить в Войске Польском в должности помощника начальника штаба по учету личного состава.

— За какой боевой подвиг или заслугу Ваш отец был представлен к ордену Отечественной войны II степени, какими еще наградами он был награжден?

— Из наградного листа, хранящегося в деле военкомата, я знаю, что в боях под Бауцелом (Зельценфорст) отец лично выдвинулся на передовую с минометной ротой и батареей противотанкового оружия. В течение двух часов он и его бойцы вели неравный жестокий бой, чем сорвали контратаку противника. Помимо этого отмечено, что на протяжении всей войны он проявлял мужество, храбрость, инициативу и даже после получения ранения вернулся на фронт.

Отец был награжден польской медалью «Победы и Свободы», польским орденом «Серебряный крест за заслуги», двумя польскими орденами «Боевой крест», медалью «За Одер, Нейс и Балтику», медалью «За оборону Кавказа» и медалью за «Победу над Германией», а также Благодарностью польского правительства.

— Что Вам удалось запомнить из рассказов отца?

— В одном из сражений танк, которым командовал отец, был подбит. Выбравшись из горящей машины, отец попытался найти выгодную позицию, но за спиной раздавались автоматные очереди неприятеля. Притворившись убитым, он упал на гудящую от взрывов землю и краем глаза увидел, что немцы прекратили преследование. В планах отца было доползти до брошенного танка и взять неприятеля на прицел автомата, но… прогремел взрыв, а когда он пришел в себя, бой закончился. Выйдя к дороге, отец увидел двигавшуюся автоколонну. Это были красноармейцы, которые помогли ему добраться до части.

С горечью вспоминал отец и о том, как, придя в одну из деревень, солдаты застали ее пылающей в огне. В тот день бандеровцы закрыли жителей в большом сарае и подожгли его. Извергам-националистам не удалось уйти от расплаты.

А еще отец вспоминал окончание войны. Говорил, что в 1945 году Войско Польское входило в состав 1-го Украинского фронта и принимало участие в освобождении Праги, столицы Чехословакии. По словам отца, ему и всему офицерскому составу понадобилось приложить немало усилий для того, чтобы поднять боевой дух солдат перед последним броском. Рядовые поляки считали исход войны решенным и без энтузиазма шли в бой.

— В своей автобиографии Иван Мурзенко пишет о том, что ранений у него не было. Вместе с этим, в личном деле мы читаем об обратном. Как это можно объяснить?

— Отца обошли осколки и пули, и потому он решил, что ранений на поле боя не получал. Но война есть война, получить рану можно там, где не ожидаешь. По рассказам отца, во время январских боев на Северном Кавказе, под городом Малка, был такой случай: артналет заставил экипаж занять свои позиции. Отец, как командир танка, был заключающим. Едва он опустил ноги в башню, как машина заревела, тронулась, и металлический люк со всего размаха захлопнулся, повредив ноги отца до самой кости. Раны, полученные на фронте, не зажили до самой смерти. Думаю, те трофические язвы, которые отцу приходилось регулярно смазывать и бинтовать, день за днем служили ему напоминанием о войне.

— В какой семье рос Ваш отец, чем занимался до и после окончания войны?

— Родом мы с Дона. Семья деда жила бедно. В 1911 году, во время Столыпинской аграрной реформы, государство предлагало крестьянам переселяться в Чуйскую долину. Оплачивался переезд, выделялись подъемные средства. Со своим скарбом и лошадьми родители отца пересекли Волгу, а дальше пешком шли через Тянь-Шань в Казахстан. Во время пути в пустыне родился отец. Никто не думал, что он останется в живых.

На новом месте переселенцам были не рады: с целью выявления «свободных земель» подхлестываемые царским правительством и наплывом переселенцев статисты и земле- устроители под видом излишков отбирали у коренного населения лучшие земли. Огромные плодородные участки были переданы в пользование крестьянам, а казахи были вытеснены в пустынные и полупустынные регионы. Конечно, это не радовало местное население. Стычки возникали и на религиозной почве. А потому в 1912 году дед Матвей повел семью на Кубань. В первые дни Гражданской войны, сражаясь на стороне большевиков, он погиб под Армавиром. На иждивении бабушки Ефросиньи осталось пятеро детей.

В станице Родниковской отец получил семилетнее образование. С тринадцати лет он батрачил. В 1929 году поступил в колхоз, где проработал до 1939 года, а затем перешел в МТС. Перед войной отец занимал должность заместителя начальника политотдела МТС по партийной работе. После окончания войны ему предлагали партийные должности в прибалтийских республиках, но он принял твердое решение вернуться на малую родину и восстановился в прежней должности. После укрупнения колхозов, во вновь образовавшемся — «Маяк революции», работал парторгом, был представителем района на выставке достижений народного хозяйства. Когда вышло постановление о том, что на руководящих должностях должны работать специалисты со специальным образованием, он без колебаний перешел в рядовые бухгалтера, где ему пригодились знания, полученные во время шестимесячных курсов колхозных счетоводов, которые он окончил в Лабинске в 1935 году. Отец был депутатом станичного Совета и членом Курганинского районного комитета партии.

— Николай Иванович, вы проделали большую работу для того, чтобы отыскать затерявшуюся награду отца. Почему это было так важно для Вас?

— Я надеюсь, что мои сын, внук, их дети, внуки и правнуки будут помнить подвиг, совершенный во имя свободы и будущего страны их дедом и прадедом капитаном Мурзенко.