Поликахин Илья Иванович

Выпускной вечер в 1941 году не получился беззаботным. Вчерашние десятиклассники встретили рассвет на берегу Протоки, обещали часто видеться… Но дыхание войны чувствовали все. В первый же день войны все мальчишки явились в военкомат, все ушли на фронт. Илья Поликахин хотел стать лётчиком — не прошёл по здоровью. Зачислили его в Урюпинское пехотное училище. С первого октября 1941 года все курсанты были распределены по запасным полкам, изучали оружие, рыли окопы… А практика не заставила себя ждать —15 ноября Илья Поликахин был тяжело ранен. Его положили вместе с убитыми. У солдата, переносившего трупы, спала рукавица, и он почувствовал: у убитого курсанта тёплые руки. Илью отправили в госпиталь. В 1943 году И.И. Поликахин освобождал Кубань. Тяжёлые бои под Афипской, Майкопом, Хадыженском сменились не менее кровавыми под Крымской, где Илья влился в состав 257 стрелковой дивизии, во взвод разведки. Что ж, не попал в лётчики, но и эта специальность тоже подходила быстрому, сообразительному воину.

Гнилой, солёный, коварный Сиваш… В 1920 году через его трясины и западни вёл красногвардейские полки партизан Омельчук. Лично Фрунзе тепло благодарил его. Тот, же Омельчук теперь вёл разведчиков в Крым, в обход немецких дзотов. Старшина Анисим Щебетовский снял заветную тельняшку, награды, документы и шагнул в солёную воду. «Всё-таки дождался!» — сказал он, защитник Севастополя. Ему хотелось в числе первых выбивать фашистов из города русской славы. Сбылось. Прошли бойцы Сиваш, и 7 мая 1944 года тысячи снарядов обрушились на укреплённую немцами Сапун-гору. На миг замерли орудия, и раздался клич старшины Щебетовского: «Полундра! Даёшь Севастополь!» Поднялись все. Вот друг Поликахина Гунько метнул противотанковую гранату в дот. Из-за камней справа немецкий пулемётчик разворачивает оружие в сторону Гунько. Поликахин бросил в него гранату — разлетелись в разные стороны пулемёт и пулемётчик. Ожил один из дзотов врага. Поликахин был ближе всех к нему. Обменявшись взглядом с лейтенантом Головней, Поликахин вступил в поединок с плюющим огнём пулемётом. Отвлекая внимание врага, солдаты и матросы били по дзоту из автоматов. Поликахин приблизился и швырнул противотанковую гранату. Но секундой раньше поднялся в атаку старшина Щебетовский, и пулемётная очередь изрешетила его. Умолк дзот, Поликахин услышал последние слова храброго моряка: «Напишите на любом доме, на любом камне Севастополя — «Щебетовский». Хочу навсегда остаться с вами, с Севастополем».
Бой был жарким… Из всего взвода в живых осталось пятеро: лейтенант Михаил Сергеевич Головня, старший сержант Николай Гунько, комсорг Илья Поликахин, солдаты Ажу Канаматов и Павел Кириченко. Пятеро кинулись в рукопашную. На панораме Севастополя правдиво изображена эта схватка. Кто же это с повязкой на голове и гранатой в руке? Илья Поликахин. Раненный в голову и руку, он сказал санитару: «Ноги оторвёт — ползком в атаку пойду на Севастополь».

И вот разведчики в Севастополе. Увидели старика, спокойно сидевшего и слушавшего вой снарядов (такие были в любом населённом пункте), спросили его: какое здание здесь самое высокое? Старик указал на метеостанцию. Узнав, что разведчики решили водрузить красное знамя, вынес им держак от лапаты — древко. Бой разгорелся на верхнем этаже метеостанции. Был момент, когда Поликахин и Кириченко остались одни против взвода гитлеровцев. Мысленно простились с жизнью, бились отчаянно, и тут подоспели друзья. Красное знамя полыхало на крыше самого высокого здания…

За мужество, проявленное при штурме Сапун-горы, И.И.Поликахин удостоен звания Героя Советского Союза. Это не вскружило ему голову, не заставило дорожить жизнью, он оставался общительным, своим для солдат и особенно одноклассников. В Прибалтике случайно узнал: батареей противотанковых орудий командует Женя Зикран. Как это ни трудно в условиях войны, но встретились одноклассники, обнялись… в последний раз. Через сутки Женя геройски погиб в Латвии.

Берлин… 257-я стрелковая дивизия на острие последних атак. Где быть герою? Первым в цепи атакующих. А первым достаётся не только слава… Тяжелораненного Илью Поликахина осмотрел начальник полевого госпиталя.
— Судя по всему — безнадёжен, — тихо сказал он.
Насмотрелась смертей медсестра Анечка, но не сдерживала слёз, не отходила от умирающего героя.
Он выжил. Из долгого беспамятства его вывели крики солдат, стрельба:
— Победа! Победа!
Дважды воскресший герой вернулся в станицу Славянскую.