Смирнов Виктор Яковлевич

Две жизни Виктора Смирнова – героическая фронтовая и почетная трудовая

Когда в 50-60 годах на Туапсинском НПЗ  операторы, механики и другой рабочий люд собирались на  пятиминутку между сменами, то  после производственных вопросов говорили «за жизнь». И эта  «жизнь»  была воспоминаниями о    минувшей войне. На крекинге, который построили в 50-х годах,  работали сплошь бывшие фронтовики, и уж если они начинали вспоминать, то и были смех и слезы. И не организованная «свыше» минута молчания…

Для Виктора Смирнова, в прошлом детдомовца, и вообще смолоду хлебнувшему «лиха», Туапсинский НПЗ стал родным домом, а ребята со смены – семьей. После  демобилизации успокоилась его мятущаяся душа именно здесь, в Туапсе…

Первые испытания

Каждый раз, направляясь на работу через заводскую проходную, он мысленно не переставал удивляться превратностям судьбы. Если бы несколько лет назад ему, получившему сквозное ранение в живот, ожидающему смерти на «том» берегу Днепра сказали, что весь этот ужас останется позади, наверное, он бы не поверил. Как не поверил ребенком, когда в одночасье лишился отца и матери. И оказался в детском доме, среди чужих людей.

Но и на этом «услужливая» судьба не успокоилась! После окончания школы бывшего детдомовца отправили на завод. Выдали форму – рабочую одежду, дали  койку в общежитии-бараке. Живи! Но тут началась война. И всех заводчан (кто в первые дни не ушел на фронт) отправили  делать укрепления.  И день и ночь они вгрызались в  ржевскую землю.

– В самый разгар работ, вдруг в еще недостроенном окопе появляются красноармейцы! – рассказывает Виктор Смирнов. – Мы оторопели, а они нам: «Бегите отсюда, фронт уже здесь». И заняли наши  недостроенные укрепления…

Первые чудеса

Однажды цыганка «поймала» молодого Виктора на улице Ржева и схватила его за руку. А внимательно посмотрев на ладони, откинула руку и сказала: «Так не бывает! У тебя две линии жизни!»

На гадалка, ни сам Виктор не знали, что впереди – война, а на войне бывает все…

Так для детдомовского паренька началась взрослая жизнь.

Вообще, слушая его рассказы о войне, о том, как 19-летних мальчишек, выполнявших суровую мужскую работу, в очередной раз поражаешься подвигу их – детей, подростков, женщин, мужчин, стариков, – которые в одно мгновение стали единой общностью – Великим Советским народом. И эта общность стала стеной на пути фашизма. Но «кирпичики» этой стены – это судьбы таких, как Витька Смирнов. Вот он, измученный многодневным  переходом, с такими же пацанами бредет по  пыльным дорогам в Москву, на сборный пункт.  А сзади догоняет и перегоняет их фашист. Они (слава Богу, гражданским удается избежать столкновения с войсками) прорываются к своим.  Потом его в эшелоне отправляют Магнитогорск на работу в металлургический комбинат. Оттуда он попадает на фронт – добровольцем.

И – первое чудо! Практически в ту же самую местность, где  строил укрепления-дзоты, окопы! Правда, ему, солдату-связисту, они не пригодились. Двадцать  килограммов рации на плечах, винтовка – и вперед. В окопе сидеть не приходилось.

Виктор был не простым связистом. Он работал с  разведчиками – в группе обязательно должен быть радист. Сколько рейдов они делали в  расположение врага – уже и не считал. Помнит только, что посылали только его.

– Однажды, было это холодной осенью, провалился в овраг с водой – коркой все заледенело. Не успел снять с себя одежду и выжать, как  командир мне говорит: «Виктор, придется тебе идти»…

А потом было  форсирование Днепра, и снова он с передовой группой был первым. Ночью, в глубокой тишине, еще до того, как фашист  раскрыл переправу, им удалось переправиться на  захваченный врагом берег Днепра.

От медали отказался

Тогда их выстроили перед строем и  определили задачу.

– Не провалите, братцы, операцию, – сказал командир. И почему-то  подошел к Виктору: – Если выполните – представлю к медали.

А ему вдруг стало стыдно перед ребятами, которые стояли в строю. Почему медаль ему? Почему – не всем? И ляпнул: «От медали отказываюсь. Не надо!» Хорошо, что некогда было уже  разбираться, но гневом сверкнули глаза командира…

…А на том берегу за ним, радистом. Фашисты объявили  настоящую охоту. Снайперы ловили каждое его движение, потом призвали на помощь минометчика, и прицельный огонь миномета его достал…

Виктор  даже не понял в тот момент, что произошло – он увидел, что все его внутренности  лежат рядом – собрал их в охапку и прислонился к дереву…

Второе чудо, что с таким ранением не выживают, а он выжил! Причем, ждал санитара ночью, чтобы на лодке его отправить на родной берег в полевой госпиталь. Его везли по Днепру, как по Стиксу, он смотрел в звездное высокое украинское небо и ни о чем не думал. Вспоминал маму, отца, сестер – ту жизнь, которая могла у него быть, но не случилась.

…Когда его привезли в госпиталь, то врачи его определили… в морг. С таким ранением не живут, да и он уже был без сознания. Когда пришел в себя среди мертвецов, начал кричать. «Смотри-ка, –  удивились видавшие виды полевые хирурги, – очнулся! Значит, будет жить. Тащите его в операционную!»

Он еще не сразу демобилизовался. Долго лечился в госпиталях, а потом уехал в Туапсе – город, по слухам и курортный, и промышленный, где можно было найти работу. По объявлению устроился на крекинг Туапсинского НПЗ. Конечно, учился. Но главное, рядом были свои – фронтовики, и это фронтовое братство поддерживало и помогало. Все они вчера еще были  на разных полях войны, а сейчас их «фронт» был здесь…

Надо сказать, что с 1949 года, а именно в этом году Туапсинский НПЗ был восстановлен и дал первую после войны продукцию, нефтепереработчики план по всем показателям перевыполнили. Эти  данные приводит в специальном исследовании бывший директор Туапсинского музея им. Н.Г.Полетаева Мария Попова. «Завод реконструировался, – пишет она, – В 1950-1951 годы вступили в эксплуатацию очень многие установки, в  том числе и термический крекинг (где работал Смирнов – ред.). В 1953 году в число действующих вступила вторая атмосферно-трубчатая установка…

Таким образом, завершающим циклом строительства нефтезавода стал цех вторичной переработки нефти.

И только за один год были подготовлены  своими силами 172 человека, заново принятых на работу.

Виктор Смирнов был из их числа. Он трудился на крекинге так самозабвенно, как будто это и было его призвание – чистить трубы печей, настраивать установку, следить за качеством  бензина.

– С Виктором Яковлевичем я проработал на крекинге 18 лет, – рассказывает старший оператор крекинга в 50-60-е годы Федор Шпаков, – и честно скажу: такого трудолюбивого, безотказного во всем работника не встречал больше.  Он брался за  любую, самую трудную, «грязную» работу, от которой многие пытались  увильнуть. Вот, например, мы каждый месяц должны были останавливать крекинг, чтобы прочистить трубы – иначе работать было нельзя.  Так эта чистка была наказаньем Божьим для всех. А он брал лопату,  штыри – и всегда шел первым, бывало так, что  сам один все делал.

Впрочем, если Господь Бог дает вторую жизнь, надо прожить ее так, чтобы потом не задаваться вопросом – а зачем она была?

А медаль его все-таки догнала! Уже в мирное время, когда он был на пенсии, из  военкомата позвонили и попросили прийти. «За боевые заслуги», присвоенную ему еще в годы войны,  прикололи на грудь в мирное время. Эта фронтовая награда присоединилась к заводской медали «Ветеран труда», которой он гордится не меньше.

Так отразились в его судьбе два его жизненных фронта – трудовой и военный, две  линии  жизни простого человека Виктора Смирнова…